Знакомство с Варанаси

Праздник позади. О нем остались лишь яркие воспоминания и разъезжающиеся потихоньку стайки людей. Последние 5 дней в ашраме, перед отъездом, были полностью отданы практике и даршанам с Гуруджи.

От поездки в Агру пришлось отказаться – очень не хотелось жертвовать целый день. Наконец, наше обучение приблизилось к концу, и мы могли вернуться в Дели.

Решили заехать в ашрам к Махараджу. Он был совсем не далеко – в пределах 30км, вблизи Вриндавана. И хотя самого старшего Махараджа сейчас не было, все же очень хотелось заехать на это святое место и поклониться. Для реализации задуманного мы взяли такси, и в обед, попрощавшись с Гуруджи, уехали.

В ашраме Девраха Бабаджи было многолюдно. Младший Махарадж сидел в окружении видеокамер и совсем нас не видел. Я попытался таксисту объяснить на хинди, что ему следует подождать нас 15 минут, а потом вернуть назад к шоссе, после чего он свободен. Таксист, с виду приличный, совсем меня не понимал. К третьей попытке мне казалось, что фразы построены идеально, и перепробованы все варианты произношения. Но он не понимал. К счастью, на помощь пришел бродивший рядом 15-летний воспитанник ашрама. С образованием очевидно у него было лучше, и он сходу принялся переводить мой диалект на диалект таксиста. Так минут 5 мы и общались, мальчик слушал хинди таксиста, внятно декламировал мне, а потом преобразовывал мой хинди в нечленораздельное мычание, понятное таксисту. Мы таки договорились, и ушли к храму.

Назад в Дели мы ехали на автобусе. Поймали на шоссе самый обычный междугородний бус. В качестве культурологического исследования. Первым результатом исследования стал насморк. Добрые и заботливые соседи открывали все окна настежь, хотя был март и уже вечер. Сами они при этом умудрялись высунуться в окно так, что их не обдувало. Мне высовываться было некуда – ну только что под сидения. На просьбы зарыть окно они реагировали – закрывали. Но ровно через 5 минут открывали, как будто их никто ни о чем не просил.

На следующий день мы уехали на поезде в сторону Варанаси.
20-ти часовое путешествие по железке было насыщенно впечатлениями. Самый престижный из доступных нам классов в поезде напоминал наш плацкарт со шторками. На полочках между мешками сидели индийцы среднего достатка, а также парочка непуганых японцев. Благодаря вечно слоняющимся продавцам чая-воды-еды нам было вовсе не скучно, хотя и довольно тесно. Однако самое приятное началось, когда я улегся на полку спать – это была верхняя боковушка возле входной двери. Я улегся на свой рюкзак (что бы не ушел – рюкзакам в местных вагонах часто хочется ночью прогуляться), и попытался уснуть. Но развязный бас соседей по купе заменил мне ночную сказку – я бы назвал эту сказку страшной, потому что уснуть я так и не смог. А утром меня ждала уже новая сказка в виде призывных воплей попить чайку. Что я в итоге и сделал.

По приезду мы ринулись искать отель. Наслушавшись советов друзей я упрямо пытался уговорить всех ехать прямо в центр, к Дашашвамедха гхатам. Там, прямо за окнами на главный шмашан – место кремации, был отель. Нам его порекомендовали добрые друзья. В нем круглосуточно можно было наслаждаться ароматами тел, сжигаемых на Маникарника гхате. Но наш рикша успел каким-то непостижимым образом очаровать нашу группу, и они, поддавшись на уговоры, покатили на скутере через весь город. В направлении Харисчандр гхата, другого крупного шмашана в священном городе Каши. Дорога отняла у нас минут 40. На вопросы – это далеко от центра, рикша бодренько сказал, что всего 500 метров. Но посмотрев отель и попросив его отвезти в центр (за ту же сумму разумеется), мы вдруг услышали протесты – что вы, что вы, это ж 4-5 км, не хочу туда ехать!

Очутившись в маленьком, шумном, безумно тесном и грязном центре, мы принялись бродить по миниатюрным улочкам в поисках приличных отелей. Их было немного, а те что были – не имели для нас мест. В конце концов нас вывели по каким-то катакомбам, помойкам и трущобам к довольно неплохому по местным меркам постоялому двору. Совсем близко к Гангу, и довольно недалеко от Маникарники. Бросив вещи в отеле, мы устремились в паломнический объезд города. Времени у нас было мало – всего два дня, чтобы насладиться красотой и очарованием древнего города.

Первым в списке были храмы. Храм Бхайравы, Дурги, Ханумана. Довольно древние, сильные, не многолюдные. Жаль, что в храмах редко можно уединиться. Особенно в присутствии браминов-втирал. Втирают все что угодно, а потом просят денег. Все же рассмотреть интерьер и на пару минут умолкнуть там нам удалось.

Выбранные храмы были довольно далеко друг от друга, и мы взяли несколько рикш, которые возили нас от одного в другому. Такое велосипедное турне по городу было очень приятным и познавательным.

Едва посетив святые места, мы стремглав помчались на набережную, к центральным гхатам, где уже должна была начаться вечерняя Ганга-пуджа. Попав на гхаты, мы спустились к Гангу, сделав небольшую арати, вернулись и уселись на деревянные помосты в ожидании начала.

Служба вышла неожиданно красивой, торжественной. Двенадцать молоденьких браминов, явно стеснявшихся такого количества зрителей, вели ее около 40-60 минут. Море огня, благовоний, колокольного звона на берегу Ганга – было очень захватывающе. Мальчики двигались красиво и синхронно, огромные факелы завораживающе приковывали взгляд к себе.

После окончания мы немного прошлись по набережной, купили пару мал, и двинулись к отелю. Спать не хотелось, ужинать тоже, и мы решили спустится вниз, к Гангу. На пути у нас был мандир в непальском стиле, посвященный Шиве – Пашупатинатх. Завернув туда ненадолго, мы попали на окончание службы, на ее кульминацию. Храм был миниатюрным, очень сильным, как некий концентрат. Зависли в нем на какое-то время. Затем ушли наблюдать за сжиганием трупов на берегу реки. Это был самое священное место в Индии для кремации. Считается, по местным поверьям, что будучи сожженным здесь, человек более не перерождается. У меня шансов сгореть там нет, поэтому приходится практиковать йогу. Индийцам проще – можно просачковать, главное накопить денег на дрова. А дров там с 9-ти этажный дом. Такое количество впечатляет не меньше, чем шесть одновременно работающих костров. Став немножко сбоку, я наблюдал за процессом кремации, за поведением родственников, и служащих этого места. По рассказам, это были неприкасаемые, которые здесь росли и умирали, поддерживая огонь и обслуживая приходящих. Огонь здесь не угасает уже пять тысяч лет. В день сжигается до 200 трупов. Было темно, и разглядеть, как лопаются от жара черепа мне не удалось. Сделав небольшой круг вокруг шмашана, мы вернулись в отель. Было время ужина.

Обзорная площадка на крыше отеля позволяла нам поесть и насладиться видами. На Ганг, на город, на гхаты, на лодки и даже на рассвет. А следующим утром мы решили встретить рассвет катаясь на лодке.

Окончание – здесь.