[…из путевых…]

Вчера (в субботу) я все же поднял себя и переместил в центр, туда где Оле читал лекцию. Встретив пару знакомых и радостно раскланявшись, занял найденное свободное место в первом десятке рядов, приготовившись внимать мастеру. Похоже, он был только с самолета, и немного задерживался – зал был полон, билеты проданы желающим, времени уж полчаса из обещанного. Hо тут он появился – немного тяжеловатой, прихрамывающей походкой, как объяснил позже – всё любовь к прыжкам с парашютом. Лекция действительно получилось отменная, совсем не узко-специфическая, как поначалу опасался я. Шутки, блестящая продуманность, заряд улыбки – все, что нужно было, он дал. Ответы на вопросы, немного с иронией, медитация и благословение за час до полночи. Побаливала голова – почему-то частенько болит после продолжительного сидения в закрытых многолюдных местах, типа этого зала или кинотеатра.
Медитация была супер вдохновенной, может быть еще пробивало состояние, сохранившееся от тренинга.
Публика была ярко-тусовочной, из тех, что можно наблюдать на тренингах у Сида, или любых других восточного толка – бритоголовые мальчики в штанах цвета хаки и обрезанных майках, с рюкзаками и с пристегнутыми к ним ковриками. Девочки в ярких свободных одеждах натуральной, отчетливо текстурированной ткани с обильными украшениями из дерева и металла – браслеты, кольца и бусы, кричащие о их особом отношении к жизни. Вот, кстати, что действительно отличает эту тусовку от йоговской (внешне конечно), это обилие украшений. Или не украшений – а предметов жизненной необходимости, занявших свое место на руках, шее и прочих местах. Я в этом не силен, потому называю это примитивно – как понимаю, украшениями. Поразило (просто поразило, без позитивного или негативного оттенка) – обилие парочек, принимавших совместное участие в слушании. Парочек, ярко демонстрировавших свои романтически-сентиментальные отношения. Правда, часть зала таки после часа лекции уже мирно сопело с закрытыми глазами. Ну что ж, это тоже способ учиться.
Переводчик переводил хорошо – без ошибок и без запинок, но – и без интонации. Монотонность перевода немного убаюкивала, а если придираться, то можно сказать, что и снимала некоторую смысловую нагрузку на текст, произносимый Оле – именно тогда, когда он интонацией хотел подчеркнуть разницу в каких-то идеях. Тем не менее, я от этого не страдал, если не считать попытки заснуть, посему позывы покритиковать оставляю.
На следующий день Оле пообещал лекции о Кармапе. Немного опоздав, я обнаружил всех в ожидании у зала. Похоже сегодня они тоже опаздывали. Проболтавшись под залом с час, я неспеша убрел в парк, а потом уехал в сторону дома, так не дождавшись сегодняшней порции.